Ночь Папоротника

[Герсими]

Что-то вновь на творчество потянуло...

Ну, стихи вы мои ужо читали, посему будет рассказ.

Рассказ не новый для некоторых моих постоянных читателей, но, тем не менее, думаю небезынтересный. Написан он прошлой осенью, но несёт вполне себе летний отпечаток.

Так что - читайте.

С любовью к славянам.



Пы.Сы. Лишь маленький эпиграф



Будь моей тенью,

скрепучей ступенью,

цветным воскресеньем,

гребным дождём.

Будь моим Богом,

берёзовым соком,

электрическим током,

кривым ружьём.

я был свидетель,

тому, что ты ветер,

ты дуешь в лицо мне, а я смеюсь.

Я не хочу расставаться с тобою

без боя, покуда тебе я снюсь.

Будь моей тенью.

Comments

[Герсими]

Ночь Папоротника



-Брат. Разговор есть. – Человек с странным именем Ригнот вошёл в полутёмную, слабо освещённую коптящей свечой хижину. Он почти столкнулся с таким же, как и он, высоким, широкоплечим и мужественно прекрасным молодым мужчиной. Ривам – так было его имя – был пятью вёснами младше своего брата и привык всегда делить с ним свои проблемы и победы. Однако в тот миг лицо его не отразило обычной радости встречи, напротив, потускнела даже бывшая на нём полуулыбка.

-Это может погодить до утра? – чуть морщась, спросил он.

-Нет, - просто и твёрдо ответил Игнат (позвольте мне называть его так, несколько благозвучнее). Иван (более привычно, не правда ли?) потупил взор, отступил на шаг в комнату. Он всегда легко улавливал твёрдость в голосе брата. Так было и в тот день, когда Игнат, придя с мирского собрания, объявил, что на границах неспокойно и князь собирает войско, и тогда, когда он, вернувшись из битвы, сказал Ивану о гибели их отца на поле брани, так было и теперь. Игнат шагнул внутрь комнаты, прикрыл за собой дверь и сел на лавку. Рядом нехотя опустился его брат.

-Ты стал нелюдим, - неторопливо начал Игнат.

-Ни чуть не бывало, с чего ты придумал? – невозмутимо отозвался Иван, однако внутри у него всё бурлило. Разговор намечался серьёзный, а времени у него было в обрез.

Игнат продолжил

-Серый ты стал, молчаливый. Людям не улыбаешься, в забавах не участвуешь, смеха твоего более не слышно. За девками, вон, даже перестал гоняться… А ведь в былое время спасу от тебя не было. Мать всё тебя женить скорей хотела. А нынче…

-Вот беда – за девками не шляюсь! – Иван резко встал, прошёлся по светлице. – Сам, бывалоче, поддеть меня норовил, что, дескать, взрослеть пора, остепениться. Что же нынче? Передумал? – он встал у окна, спиной к брату.

-Да не в том дело-то, - Игнат начал терять степенность в голосе. - От тебя одна тень осталась, не пьёшь, не ешь до путя, пропадаешь ночами где-то. Мать о тебе печётся. Вот и нынче у тебя душа не на месте. Не отпирайся, я же вижу.

-Ты прав, - Иван резко повернулся и пошёл к двери. – Мне не досуг, прощай до утра. После поговорим.

-К ней спешишь, - не то сказал, не то спросил Игнат. – К той, что в лесу. - Иван остановился как громом поражённый. Игнат тихо, но с едва уловимым отголоском боли продолжил, - Знаю. И куда ты ходишь, знаю. И что любишь её, знаю. И что неприступна она, тоже знаю… - Иван в бессилии сел на лавку и низко опустил голову. Игнат положил руку на плечо брата и так же тихо, но с большей болью в голосе проговорил, – Не ту ты себе в подруги выбрал. Люди лгать не будут. Она колдунья, пойми, душа её ей не принадлежит. Погубит она тебя, заманит в свои сети, сделает рабом. Ты и выбраться не сможешь. Ей только того и надо.

Иван резко поднял голову, взглянул на брата почти безумными глазами.

-Заманит??? Погубит??? Да ей ничего – слышишь – ничего от меня не надо! И я ей не нужен. Да я готов ради её взгляда… Какой там! Велела не искать её. Она прекрасна, чиста, да, да, чиста духовно и душевно. Она вам всё прощает. Всё зло ваше, всю… Ты… ты знаешь, какая она? Я знаю! Ты просто не понимаешь! Вы все не понимаете! Она просто не такая как вы! Просто совсем другая! Она… Исцеляет! А вы все её ненавидите. Ты говоришь, она меня околдовала? Да, но в том не её вина! Я! Я! Я люблю её! Убей меня, если это грех! – он внезапно успокоился, опустил глаза и вышел за дверь. Игнат не стал его удерживать. Он внезапно понял, это бесполезно. Иван был уже далеко не ребёнок. Игнат просто не имел на это права. Разве кто-нибудь был бы в силах отнять у самого Игната его Купалу?

Иван уже вышел за дворы. Он спешил по высокой, некошеной траве, и тёплые сумерки окутывали его влажным покровом. Где-то за спиной вновь раздался голос его брата.

-Постой, ещё два слова. Клянусь, я не буду тебя держать!

Иван нехотя повернулся и дождался брата. Тот немного отдышался и сказал:

-Я вижу, ни что тебя не отвратит. Что ж, видно боги так порешили. Знай лишь, сегодня, возможно, последняя ваша встреча. Князь вновь собирает войско. Нынче ты уже не юнец, как пять лет назад, и завтра мы вместе идём навстречу брани. – Иван молчал. Игнат кивнул, похлопал брата по плечу и нырнул в летний полумрак.

[Герсими]

***

-Зачем ты вновь пришёл?

-Ты гонишь меня?

-Лес общий, иди своей дорогой. Но знай, ночью в лесу не спокойно.

-Но ведь ты не боишься!

-Я здесь своя.

-А я иду с тобой.

Девушка фыркнула и ускорила шаг, но не просила больше Ивана уйти.

-Зачем ты идёшь за мной?

-Хочу хоть миг побыть рядом.

-Для чего?

-Чтобы поддержать, если будешь падать, поднять, если упадёшь, заглянуть тебе в глаза, поймать твою улыбку и вновь идти за тобой хоть на край света.

Иван чуть поскользнулся на росистой траве.

-За собой бы последил! – девушка переливчато рассмеялась. Улыбнулся и Иван. - Вижу, ты в лесу пропадёшь без меня. Так иди, не отставай.

-Так куда же мы держим путь, лесная дЕвица? – спросил Иван, ободрённый такими словами.

Тем временем они вышли на край широкой поляны, мягко освещённой лунным светом.

-Тише, - шикнула она. - Уже пришли. Это Волчья опушка. Все думают, что в нашем лесу волков нет, но, скажу по секрету, в Ночь Папоротника они здесь танцуют.

-Сегодня, надеюсь, не эта самая ночь? – усмехнулся юноша.

-Ты боишься? – дева хитро покосилась.

-Любопытно, – последовал уклончивый ответ.

-Если найдём его, то да. Идём же, - и она нырнула под серебристые лучи на поляну. Какая-то необычно огромная Луна, осветила её тонкие черты, что придало им ещё большую загадочность. Девушка была прекрасна.

-Найдём что? – поинтересовался Иван вслед, но она этого не слышала. ДЕвица уже увлечённо шарила в высокой траве. Иван огляделся вокруг и скользнул за нею.

-Что мы ищём? - спросил он, догнав деву.

-Папоротник. Скорее. Времени мало, - деловито отметила она.

-Мало для чего? – опять не понял Иван.

ДЕвица подняла на него глаза и с непонятным выражением сказала:

-Что-то ты стал слишком любопытным. Взялся помогать – делай. Всё узнаешь, придёт время. Иди туда, - она указала на другой край Опушки.

Они порыскали в траве ещё немного. Вскоре послышался её радостный возглас.

-Нашла!

Иван застал её в середине поляны. Дева сидела перед кустом папоротника, что-то бормотала и сосредоточенно поглядывала то на луну, но на куст. Заметив Ивана, она отвлеклась:

-Где ты бродишь? Я тут тебя уже заждалась! Гляди, уже стрелу выбросил.

Иван посмотрел на папоротник и в самом деле увидел, что из глубины куста рос тонкий стебель с закрытым бутоном.

-Мы подоспели вовремя. Не увидь мы его в бутоне – ничего бы не вышло, – и она вновь углубилась в размышления и подсчёты.

Иван даже забыл спросить, что именно не вышло бы, не подоспей они вовремя. Он во все глаза смотрел бутон.

-Так они и в самом деле цветут? – удивлённо пробормотал он

-А ты думал? – дева приподняла бровь. – Сейчас распахнется, смотри.

Иван присел рядом. Огромный лунный диск вышел из-за внезапно набежавшей тучки. Свет брызнул на дивное растение. Бутон медленно поднялся и начал раскрываться. Чудный, дурманящий запах разлился вокруг. Пронзительно-белый, серебристый, словно лунное сияние, породившее его, цветок легко покачивался на стебле, и, казалось, светился сам. Иван почувствовал лёгкое головокружение и услышал музыку. Сначала она сливалась со стрекотом кузнечиков, а потом зазвучала громче. Чуткий слух юноши уловил шорох травы. Со всех сторон на поляну сходились волки. Их серая шерсть переливалась в холодном свечении. Они играли и кружились в такт загадочной мелодии. Иван с удивлением понял, что они и в правду танцуют. ДЕвица, до этого момента сидевшая рядом и мерно покачивающаяся под звучащую музыку, внезапно вскочила на ноги и ринулась к зверям. Она легко кружила по поляне, то переливчато смеясь, то подпевая чудесной мелодии. Иван с изумлением и испугом смотрел на неё. Дева танцевала среди свирепых хищников и ничего не боялась. Он хотел, было, кинуться к ней и защищать её от беспощадных клыков до последней капли крови, но вовремя опомнился. Волки, в самом деле, относились к ней как к своей, с радостью принимая её в танец. «Волки? Ну что ж, пускай, будут волки! Я буду с нею, где бы она ни была», - этой мыслью Иван скользнул из зарослей на поляну следом. К ней. Дивная музыка всё не прекращалась.

Луну затягивали набежавшие облака. Они, обессиленные волчьим танцем, упали на колени там же, перед чудесным кустом. Её волосы растрепались, тёмным шёлком рассыпались по плечам. Он уловил тонкий аромат лесных трав, исходивший от них. Цветок всё покачивался в такт мелодии. Дева протянула руки к волшебному соцветию. Иван сделал то же. Когда последний луч ночного светила скрылся за облачным покровом, цветок вспыхнул холодным белым пламенем и рассыпался на сотни серебристых пылинок. Иван взял блестящую ладонь девушки в свои и припал к ней губами. Она смотрела на него большими чёрными колдовскими глазами.

-Спасибо, - прошептал Иван. – Спасибо за этот чудо-папоротник, за волчью пляску, за эту луну, за…- он снова поцеловал её ладонь. – Теперь я знаю, что именно буду защищать. Ты… ты и так всё понимаешь. Я лишь могу надеяться…

Она вырвала руку, улыбнулась и скрылась в предрассветной тьме.

[Герсими]

***

Иван и Игнат стояли рядом, плечом к плечу. Два брата. Два меча. Две судьбы. Ригнот и Ривам. Одно целое. И ещё сотни таких же, как они. Впереди расстилалось поле. На другом его краю темнела вражеская масса. Вот и всё. Предельно ясно. Свои - враги. Жизнь - смерть. Убить – умереть. И тишина. Ни ветерка, ни шороха травы, ни птичьих криков.

Тишина.

Миг!

Крик!

АТАКА!

Толпы схлестнулись. Два брата – плечом к плечу, спиной к спине. Звон клинков. Вопли. Брызги тёмной жижи. Иван смотрел на происходящее отвлечённо, как бы со стороны, что совсем не свойственно молодому витязю. Наследие предков, бывалых, закалённых в боях богатырей видимо, прорывалось в сознание. Его мысли текли бесшумно, сами по себе: «Вот он, враг, рослый муж с длинными волосами, бородой и седыми прядями на висках бежит на меня. Вот он размахивается мечом. Хочет, наверное, меня убить. А, может, просто хочет остаться в живых? Просто вернуться живым с поля боя. Просто вновь увидеть свою семью. А я разве против? Вовсе нет! Так почему ж он так стремится забрать мою жизнь? Вот он опускает клинок. Брат отклоняет его удар. А я бью наверняка. С силой выдёргиваю из него меч и тут же сношу им голову вновь подвернувшемуся. Вот они оба падают нам под ноги… Что-то тёплое брызнуло мне в лицо… Жарко. Нечем дышать. Почему нет ветра? Он, верно, проклял нас за убийство себе подобных. Волки не убивают волков. Волки не грызут своих. Они…они танцуют. И кто из нас проклят? Она – за целительство и дружбу со зверями или мы за наши, наших предков и потомков бесконечные убийства? Она убежала. Она права. Каков будет её ответ? А если я погибну? Но я видел её улыбку и знаю, что защищаю. Значит, уйду не зря. Вжик! Вот ещё один!»

Игнат не думал ни о чём. Он бесстрастно рубил, отклонял удары, доверял брату свою спину и прикрывал его. И всё. Он знал, что погибнет не зря. Купала оплачет его по обычаю. Игнат любил её. Он хотел прожить с ней ещё лет сто, до старости, вырастить детей, их детей и детей их детей. Игнат так и сказал ей перед уходом. Но теперь он об этом не думал. Он знал, что именно защищает. Свобода. Вот что действительно важно. Уже второй раз он был готов уйти ради неё. Голос предков тоже говорил в нём. Он давал ему то самое спокойствие и точность ударов. А ещё он звал рубить за свободу пока руки в силах двигаться. «Блок. Отвод. Удар. Повернуться. Блок. Отвод. Удар…»



***

Иван сидел на огромном валуне, неизвестно какими силами и по каким причинам занесённом сюда, в центр поля. Игнат ходил где-то, помогая раненым и добивая врагов. Иван воткнул меч в землю перед собой, положил на крестовину уставшие, залитые кровью – своей ли? чужой? – руки и прикрыл глаза. Сквозь звенящую тишину в его волосы, лёгкие и сознание ворвался ветер. Тот самый, долгожданный и столь необходимый свежий ветер. Он нёс с собой музыку Ночи Папоротника, целебный аромат чудного цветка и… пьянящий запах её волос. Он поднял голову, открыл глаза и в ярких солнечных лучах увидел её улыбку. Это была именно она, его лесная любовь. Она была вокруг. Иван почему-то не удивился. «Она здесь! – лишь запело его сердце. - Она – ветер, она – солнце, она – шёпот травы! Она вокруг! Она рядом! Вот и ответ. Она со мной!»