А я эльфа, я эльфа, я эльфа! *прыгает вокруг компа* Могу смело разгуливать по лесу в шерстяном плаще, хавать улиток, гладить кабанчиков и отстреливаться с воплями "А, Элберет!"
Кста, ещё чуть-чуть и кто-то уболтает меня засобираться за границу ближе к лету... Повоторяю предупреждение, вы не знаете о чём просите и кого зовёте. Сами потом не обрадуетесь, да поздно будет =))
Кста, и ходить я быстро не люблю, так что рангеры попали. Либо кому-то придётся меня нести. Если, конечно дамся =))
И отберите у меня анимэшные картинки. Или завалите мангой. Ну сделайте хоть что-нибудь, чтоб я перестала так тащиться! Это ведь не правильно, это ведь не по-эльфийски. И не по-демонски. И не по-странчески. И не по-моей-циничной-жесткой-упёртой-самоуверенной-вольной-и-независимой-сущности.
Точно! В Степь пора. Нафиг. На воздух.
Отпустите синицу на верную смерть
Пусть её приласкает свобода...[I]
Не, вообще-то жить забавно. Почти весело. Особенно, когда "Ева" на пятнадцатом круге и всяческие милые картинки перед глазами. Я тут как раз решила папку "Мои рисунки" перебрать. Гы))
Обросший Олаф.
[I]Гы)
Эльфа с сигаретой.
Мрр)
Яойные мальчики.
Бывает...
Росиэль: Я не собирался ничего делать с Кирой! Просто он запутался, а я его распутал.
Некоторые противоречия разрешились, но теперь меня мучает мысль, что разрешились они не правильно, что нужно всё исправить.
Не то, не тем и не туда (с)
Поднимаю и опускаю руку. Не сейчас...
Ещё не успела насладиться долгожданным динамичным покоем.
Затыкаю по очереди совесть, грусть, лень и разум. Каждый галдит своё, а всё вместе складывается в невыносимую какофонию... Если честно, хочется забраться под стол. Но, боюсь, не поможет.
Да знаю я, знаю, знаю! Хватит меня пилить!
Сижу и слушаю песенку из "Евангеллиона" по кругу. 17-тый круг.
У каждого должны быть свои маленькие радости. Смайл
А вы замечали, что фонари вдоль дороги похожи на ряд одиноких виселиц, ждущих своих клиентов?
-
Дописала очередной рассказ про Герсими. Там приоткрывается ещё неизвестный общественности кусочек её демонской жизни. Отлежится, подправится и выложится... когда-нибудь.
Мой мир так шаток... Кажется, ещё чуть-чуть и рухнет к тараканьим тапочкам. Точнее - вновь в пасть к противоречиям, которые на этот раз таки разорвут меня.
«Никому я не нужен!» - упрёк жестоким и глупым людям, не понимающим, какое сокровище они теряют.
«Никому я не нужен!» - крик о помощи заблудшей души.
«Никому я не нужен!» - вопль маленького голодного вампирчика, засевшего внутри.
«Никому я не нужен!» - мольба о том, чтобы окружающие немедленно доказали обратное.
Картинка – загляденье. Заглядишься на такую - и сразу вешаться из-за всеобщего непонимания расхочется. Но не спеши. Желание повеситься тебе вернёт безразличный ответ «Ну и что?».
Действительно, если ты и впрямь никому не нужен - жалеть тебя будет некому. Да и если нужен, то ответ будет таким же.
Люди с рождения до смерти сами ищут себе «приключения». Рождаются одни и умирают одни. Всё для человека, всё во имя человека – декларирует современный мир. Вспомните, разве не просили вы подростками «Родители/воспитатели/учителя/люди добрые, оставьте меня в покое!!!», разве не мечтали вы, шмыгая носом, «Вот вырасту, и никто мне будет не указ, никто не будет ко мне приставать, буду делать то, что хочу!»? Что же сейчас? Где крики радости о пришедшем светлом чувстве одиночества?
То-то, не слыхать. Индивидуализм, господа-хорошие, как и всё в мире имеет и оборотную сторону. Разорванные связи, огромная внутренняя дистанция между людьми это не только защита от нежелательных вторжений, но и отсутствие чувства плеча, на которое можно опереться. Если съесть бублик – останется дырка. Если разрушить мосты – на их место придёт пустота.
Никому я не нужен! – Ну и что?
Пойду повешусь! – А, ну пока тогда.
Я передумал, я вернулся! – Ну, привет.
Уходите, возвращайтесь, вешайтесь, радуйтесь, плачьте – это ваше дело и ваши проблемы.
Небо-таки разрешилось от бремени. За окном сыпется странное месиво - дождь вперемешку с градом. Острые льдинки отскакивают от подоконника, падают на землю и тут же тают... Земля принимает грязевую ванну. Поневоле её принимает и обувь случайных прохожих.
Собак-кошек и то нет - в такую погоду на улицу попрутся только дураки да люди.
Улица встретила Герси порывом озябшего ветра. Девушка поёжилась, но так и не запахнула куртку. Минуту она простояла в задумчивости, переводя взгляд то на голое смуглое дерево, то на потрескавшуюся кожу асфальта, то на серые беременные облака, заполонившие всё небо.
«Хоть бы дождь пошёл, что ли…» - подумалось ей, однако это было ложью. Герси вновь соврала самой себе. Она не любила дождь, не любила сырость и слякоть. И даже теперь, в похожем на хмурую погоду настроении, девушке хотелось тепла и уюта. А может быть, именно в таком настроении ей это было нужно больше всего. Этого и ещё… но об этом позже.
Герси покосилась на холодные ступеньки крыльца, потом – на одинокую лавочку, блестящую от инея и решила остаться на месте.
Вновь внезапно налетевший степной гуляка хлопнул дверью за её спиной. «Что за несносный город? Ветер здесь дует всегда, и в зной и в стужу, причём одинаково обжигающе: летом – жаром, зимой - холодом» - Герси покачала головой. И вновь это было ложью. Девушка любила ветер. Пожалуй, это было единственное, что она любила в своём скучном городе.
Ветер напомнил ей о том, для чего она вышла из дома. Герси заправила волосы под капюшон халата, запахнула куртку и достала из кармана тонкую длинную белую коробочку. Герси любила держать её в руках. Она могла долго любоваться, как изысканно напечатаны тонкие буквы, как отблеск фонаря играет на остатках плёнки на пачке, как упруго открывается и закрывается вход в неё. Любоваться – и не открывать. Упоительным было само чувство свободы, тепло растекающееся по сеточкам кровеносных сосудов. Но сегодня Герси вышла не для этого. Озябшие непослушные пальцы потянули из коробки тонкую белую сигарету. Тёплый язычок лизнул один из её краёв, и терпкий шерстяной дым потянулся из изящного нутра в лёгкие.
Надо сказать, Герси ненавидела курящих девушек. В детстве у неё даже была аллергия на табачный дым, хотя никто в её семье не курил. Откуда что взялось – не известно. Если бы вы спросили у Герси, курит ли она, девушка ответила бы «нет». И это, как ни странно, было правдой. Курение было для неё не потребностью, а своего рода ритуалом, который свершался в особые минуты и при особом настрое, навеять который могли только особые обстоятельства. Она никогда не курила «за компанию» или в нетрезвом виде. Она и нетрезвой-то была раз в год по обещанию. Ритуал свершался только в гордом одиночестве и ночью, когда тело расслабленно, а контроль ушёл в отпуск.
Дым мягко карябал горло и просился наружу. Больше всего на свете хотелось откашляться, однако девушка смогла подавить в себе это желание и выпустить его свободно, будто птицу из клетки или вопль из груди. Она так и не научилась курить.
Светящийся в темноте кончик сигареты тихо плавился. Медленно, миллиметр за миллиметром белая одёжка сигареты обращалась в пепел. Герси глядела на него задумчиво и отстранённо. На этот раз в такое состояние её поверг фильм. Но думала она не нём, а о счастье. Она всегда думала о счастье, когда свершала этот ритуал. В её памяти всплыл главный герой фильма – простой, хороший, надёжный парень, который чем-то напомнил девушке одного из её знакомых. Такого можно полюбить хотя бы за то, что никогда не бросит, всегда поймёт и поможет. А если придётся – то и спасёт откуда угодно, хоть из самого адского пламени вытащит. Мечта? Мечта… И на кой ей эти грёзы о неземном интеллекте? А, может, и это всё ложь самой себе? Как ложь о дожде и ветре… Как и ложь о том, что ей хочется уверенности в завтрашнем дне. Да начерта ей такая нуднота, когда ей, похоже, на самом деле хочется свободы и уверенности лишь в одном. В одном-единственном человеке. Том самом, который не бросит. Том самом, с которым можно рвануть на край земли без руля и ветрил.
А, может, и это всё гнусное враньё?
Герси втянула в себя горькое тепло и затушила сигарету. Ритуал был окончен.
Ветер продрал до костей, не помогла даже ватная отцовская куртка.
Сигарета немного успокоила нервы.
Герси толкнула дверь в дом, оставляя небо наедине с самим собой.
Что это? Весна посреди осени? Почему? Откуда? Так ведь не бывает!
Бывает, ребята. Всё бывает.
Просто тело человека такое маленькое, а душа в нём такая большая, такая весенняя... Хотя и сонная немного. Прорывается она порой на улицу и греет, греет, греет всё вокруг.
Как приятно выйти из универа с осознанием того, что сегодня ты молодец, нет, даже молодец!, вот так, с восклицательным. И, кажется, будто с холма ты не бежишь, а летишь... А под ногами холмы и степи, жёлтые листья и свежий воздух.
Знаете, а я летаю во сне. Я помню это ощущение полёта. Ветер полощет одежду и волосы, а пряный воздух распирает лёгкие изнутри, заставляя задыхаться и пьянеть...
Примерно такое же испытываешь, одержав победу над слабостью и ленью. Тяжкую, многотрудную победу...
Я помню, я слышу, я Чувствую... Я иду.
У меня свой путь...
Парето писал, что в основе всех поступков людей - чувства. Человек сначала делает что-то, а потом себе логично объясняет свой поступок. Точнее - подбирает оправдания, ибо истинные свои мотивы он может и не знать, или знать, но бояться себе в этом признаться...
Я дострою свой карточный домик. Заново. Набело. И будет лучше и светлее прежнего.